[strangewood]

Вот, чувствуется, фотки у меня теперь будут сплошь одинаковые, потому что они у меня по-другому не снимаются. Дописала к фоткам текстик - муж сказал, что ничего непонятно "Кто они такие? Почему так живут?.." Ну вот, как-то так у них получается. Так и живут...

- Что-то случилось?
Малыш не отвечает. Какое-то время стоит в дверях, точно не решаясь войти. Потом быстро пересекает комнату, берет со столика книгу – достаточно большую, чтобы привлечь его внимание, но слишком тяжелую, так что он почти роняет увесистый фолиант к ногам матери и, сопя, забирается на кресло, к ней на колени.
- Хочешь сказку, мышонок? – она крепче прижимает к себе сына, целует в макушку, тихо касаясь губами, раздувая дыханием легкие как пух волосенки… Он не хочет сказки, ему просто хочется прижаться к матери, потому что никто другой не понимает его как она. Он – странный ребенок, он почти никогда не плачет и не жалуется, даже если очень хочется. Например, как сейчас. Она знает, что это такое, очень хорошо знает…
"…And i can't even cry
Through god knows how i try…"
Это ведь не должно передаваться по наследству, это ведь индивидуальная особенность, приобретенная… И тем не менее – вот ее сын, и он тоже не умеет плакать… "A sphinx can never cry…"
Одной рукой дотягивается до лежащей на полу книги, открывает на произвольной странице, читает вслух:
- "Будь сдержан в гневе. Это избавит тебя от сотни дней горечи". Ты обиделся на тетю?
Малыш шмыгает носом, кивает, нехотя, не сразу. Еще крепче прижимается, зарывается лицом.
- А помнишь, как ты ее обидел? Как ты думаешь, почему она тебя простила?
Конечно, он помнит, но смущается, когда ему напоминают, и молчит на этот раз еще дольше, сосредоточенно перебирая пальцем страницы. Наконец, все-таки отвечает, не поворачивая головы, словно разговаривая сам с собой:
- Потому что она меня любит…
- А ты – ее?
Нотки гнева и обиды постепенно затихают, смолкают, уступая место иным эмоциям и чувствам… Малыш удобнее устраивается в кресле, обдумывая, пожалуй, самый первый из тех вопросов, что еще задаст ему жизнь "Любит ли он тетю?" И, наконец, находит решение:
- А я… - решительно высвобождается из рук, спрыгивает с кресла. – Я подарю ей своего мишку!..
Мать улыбается одними глазами, кивает одобрительно. Шепчет вслед "Я горжусь тобой… я так тобой горжусь…" Взгляд снова падает на открытую страницу: "Если судьбой мне уготовано счастье, есть ли смысл торопиться?"…








Ну и вот одна фотка в цвете, с ужасной голубой мебелью.